Стремительный удар: как Красная армия одержала победу в Курской битве
Арсений Замостьянов Фото: РИА Новости/Григорий Капустянский
23 августа — день разгрома советскими войсками немецко-фашистских войск в Курской битве. Героическая веха в истории нашей страны, в истории Великой Отечественной войны. Как это было, вспоминали «Известия».
Оборона или наступление?
Весной 1943 года на линии фронта в районе Курска образовался глубокий выступ, который вдавался в немецкие позиции. И в Москве, и в Берлине понимали, как много зависит от борьбы за Курскую дугу. Немцы видели свою задачу в окружении и уничтожении советских сил на этом «балконе» (так называли выступ гитлеровские стратеги). Перед решающими сражениями на фронтах поддерживалось зыбкое равновесие. Немцы не могли взять реванш за Сталинград, а Красная армия еще не имела возможностей поддерживать темп уничтожения противника, взятый на берегу Волги.
В Германии виновниками сталинградского поражения объявили союзников — итальянцев, венгров, румын. Считалось, что именно они дрогнули, не выдержав решающих ударов Красной армии. Поэтому в наступлении под Курском должны были участвовать только «истинно арийские» войска. Лишь в ближнем тылу действовала одна венгерская дивизия. Впрочем, в частях вермахта воевали солдаты, мобилизованные во Франции и Польше, но эти части считались немецкими.
Командовал группой армий «Юг» действительно одаренный полководец, фельдмаршал Эрих фон Манштейн. Наступлением на севере руководил генерал, которого считали любимцем Гитлера, — Вальтер Модель. Ставку гитлеровцы сделали на техническое перевооружение. Для наступления на Курский выступ они подготовили несколько новинок. «Пантеры» и «Тигры», танки, поступившие на вооружение немецких дивизий незадолго до Курской битвы, нивелировали прежнее превосходство советских бронетанковых сил. Самоходная установка «Фердинанд» была техническим чудом. К счастью, немецкая промышленность не была способна выпускать такие самоходки в промышленных количествах. Но около сотни «Фердинандов» на фронт поступили
В генштабе Красной армии продумывали нюансы операции. Командующий Воронежским фронтом генерал армии Николай Ватутин предлагал организовать с курских позиций наступление на немецкую группу армий «Юг». Немецкое командование также считало, что именно борьба за Курский выступ станет решающей для всей войны. Пожалуй, впервые в истории Великой Отечественной обе стороны проявили осторожность в разработке стратегической операции. Обе стороны не торопились и рассматривали разные варианты наступления и обороны. Причина ясна: тяжелые потери сказывались на решениях командования и Красной армии, и оккупантов. К тому же и в Берлине, и в Москве осознавали, что противостояние под Курском может стать решающим не только для кампании 1943 года, но и для всей войны. Константин Рокоссовский не был сторонником наступления, полагая, что сил для окружения и уничтожения немецкой группировки у Красной армии недостаточно. Его доводы стали решающими. Было решено держать на Курской дуге активную оборону, выманить врага, после чего организовать масштабное наступление. Для этого Генштаб накапливал силы. Помогла разведка. В Москве заранее знали о наступлении вермахта.
Сведения поступали и от советских разведчиков, и от британского агента, сообщившего сведения о планах наступления вермахта. «В ночь на 5 июля в полосе 13-й и 48-й армий были захвачены немецкие саперы, разминировавшие минные поля. Они показали: наступление назначено на три часа утра, немецкие войска уже заняли исходное положение», — вспоминал командующий Центральным фронтом Константин Рокоссовский.
В первые часы немецкого наступления Красная армия ответила мощным артиллерийским ударом по всему фронту и рейдами бомбардировщиков. Для немцев это означало срыв операции, задуманной педантично, до нюансов. Но такое начало не гарантировало успеха героям, которые были готовы «отбирать наши пяди и крохи».
«Есть броня сильней металла»
На южном фасе Курской дуги 5-я гвардейская армия Алексея Жадова и 5-я гвардейская танковая армия Павла Ротмистрова сдержали танковое наступление гитлеровцев в сражении под Прохоровкой, развязка которого пришлась на 12 июля.
Лето 1943 года — это время немецкого технического превосходства. Нашим танкистам приходилось под огнем идти на сближение с немцами, чтобы с близкого расстояния расстреливать их в лоб. У них имелась возможность вести дальний танковый огонь.
Символом танкового сражения под Прохоровкой стал таран водителя-механика старшего сержанта Александра Николаева. Немецкие «Тигры» были мощнее советских Т-34. Многие бойцы считали броню «Тигров» непробиваемой. Нужно было разрушить это предубеждение. Танкист решился на таран, пошел на врага, не боясь огня. «Тигр» остановился, попятился, выстрелил, но промахнулся, наконец, стал разворачиваться, чтобы уйти от надвигавшейся горящей стальной машины. Но пылающий танк, ведомый Николаевым, на полной скорости врезался в «Тигр». Когда они столкнулись, земля вздрогнула от взрыва. Примеру Николаева последовали многие. В той битве советские бойцы совершили 20 танковых таранов. Ценой жизни они остановили немецкое наступление.
«Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей — сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа. От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудие, лопалась броня, взрывались танки», — вспоминал о том сражении его участник, Герой Советского Союза Григорий Пэнэжко.
Не менее важным было и сражение в небе. Грозой панцерваффе стали советские бомбардировщики, завоевавшие господство в воздухе. Победа далась непросто. Когда Красная армия от активных оборонительных действий перешла к атаке, немцы, не забывшие уроков битвы за Москву и Сталинград, организовали авианалеты небывалой силы — по транспортным коммуникациям и войскам. Потребовались стойкость и несгибаемая воля, чтобы выдержать этот удар и продолжить наступление. Из частей Воронежского фронта отметим 1-ю танковую армию генерал-лейтенанта Михаила Катукова. Курская дуга стала воронкой, которая затягивала армии и дивизии. Невероятное напряжение противостояния объясняется сложностью задачи: армии-победительнице удалось без пауз, сохраняя ритм (но, увы, ценой значительных потерь), перестроиться из оборонительной конфигурации к наступлению.
11 дней гитлеровцы наступали. Но со второй декады июля инициатива перешла к Красной армии. Напор усилился к началу августа. По всей дуге советские войска проводили наступательные операции. 17-го началось сражение за Харьков. Войска Юго-Западного фронта Николая Ватутина и Воронежского Филиппа Голикова провели операцию под кодовым названием «Звезда», выбивая немцев из промышленных районов харьковской агломерации. Завершением Курской битвы стал день, когда красное знамя Победы взметнулось над Харьковом, — 23 июня. Танковый корпус СС, стоявший в Харькове, в страхе отступил из города. Москва салютовала победителям 224 залпами.
Путь в Донбасс и на Берлин
Битва, не знающая аналогов в мировой истории по количеству задействованной военной техники, завершилась неоспоримой победой Красной армии на всех рубежах. Особенно болезненной оказалась для немцев потеря семи элитных танковых дивизий. Они потеряли веру в совершенство и всесилие своей военной машины. Гитлеровцев отбросили на запад на 140–150 км. А главное, освободили Орел, Белгород и Харьков, открыв ворота для освобождения Поднепровья и Донбасса — промышленных районов со множеством транспортных центров. Наиболее напряженной была финальная битва за Харьков, город, который с 1941 года стал узлом долгих и кровопролитных сражений.
После победы в этом грандиозном противостоянии вермахт навсегда утратил инициативу в войне. После этого крупных и удачно проведенных наступательных операций гитлеровцы уже не предпринимали. И не могли предпринять. Германия перешла к оборонительной стратегии — и сохранять господство над значительной советской территорией ей было всё труднее. Предстояли кровопролитные сражения на Днепре. Гитлеровцы по-прежнему сопротивлялись упорно. Бывало, что одерживали победы. Но на экспансию возможностей уже не хватало. Это и называется решительный перелом, который почувствовали все фронтовики, от маршала до солдата. От Курска, Белгорода и Харькова воины-освободители проложили прямой путь до Берлина.
По объективной оценке маршала Георгия Жукова, на Курской дуге «были не только разгромлены отборные и самые мощные группировки немцев, но и безвозвратно подорвана в немецкой армии и народе вера в гитлеровское фашистское руководство и в способность Германии противостоять всё возрастающему могуществу Советского Союза».
«Мы клянемся у памятника…»
В августе 1944 года, когда до Победы еще предстояли упорные бои от Балтики до Балкан, в лесистой местности, в нескольких километрах от поселка Поныри, начали возводить памятник в честь героев, вставших на пути врага. На этом пятачке гитлеровцы потеряли 110 танков. Более 30 из них подорвались на минах. Саперы, приготовившие немцам минные ловушки, шли в бой против танков… Красноармеец Иван Джим на глазах у товарищей бросился под гусеницы вражеской машины с противотанковой миной, гвардии сержант Николай Зыгин с двумя бойцами, закрывая проход в минном поле, подорвал пять танков.
Вечный огонь у подножия монумента зажег Герой Советского Союза генерал-лейтенант Михаил Еншин — командир 307-й стрелковой дивизии, которая самоотверженно сражалась на Курской дуге. Надпись на гранитной плите гласит: «Саперы героически держали оборону, стояли насмерть и не пропустили врага». Как важно, что даже в годы войны страна не забывала о подвиге. «Не успели отгреметь бои на священной земле, как народ воздвигает памятники в честь героев, настоящих сынов Русской земли! Мы клянемся у памятника, что будем не покладая рук трудиться для помощи фронту», — такие слова прозвучали в день открытия монумента. Они и сегодня определяют наше отношение к тем, кто сражался в Понырях, у Прохоровки, кто защищал Курск и освобождал Харьков. В их честь звучали первые салюты Великой Отечественной — 5 августа, после освобождения Орла и Белгорода.
Показательно, что союзники по антигитлеровской коалиции откликнулись на победу Красной армии в Курской битве не так восторженно, как на капитуляцию Паулюса в Сталинграде. Слишком велико было международное значение битвы. Именно в августе 1943 года Япония и Турция окончательно отказались от планов включиться в войну на стороне Берлина, а Швеция прекратила торговлю с Германией… В Лондоне и Вашингтоне уже побаивались успехов Советского Союза. Западные журналисты попытались представить, что успехи Красной армии под Курском во многом обусловлены десантной операцией союзников на Сицилии. Смехотворно, но и сегодня такая трактовка популярна в американской и английской историографии. Что ж, это говорит только о том, насколько весомой была та победа.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»